Фрагмент выступления на конференции «Духовное производство и перестройка»

1. Наша культуроведческая позиция

Система наших культуроведческих представлений зиждется на известном отождествлении понятий „культура“ и „духовное производство“. Достаточно ясную характеристику позиции, которую мы разделяем, можно найти в книге „Культура в общественной системе социализма“ (М., Наука, 1987) в статье М. Б. Ешич. Отождествление понятий „духовное производство“ и „культура“ позволяет дать точные определения психической культуры, Ψ -культуры и очертить круг относящихся к ним феноменов.

Можно напомнить, что „духовное производство“ — понятие, введённое К. Марксом для характеристики производства идей, представлений, художественных ценностей (см. «Философский словарь» под ред. И. Т. Фролова. М., Политиздат, 1987, стр. 137). М. Б. Ешич даёт следующее развёрнутое определение культуры: „Культура — исторически изменяющаяся в процессе общественного развития система производства духовных ценностей, их хранения, распределения и потребления, обеспечивающая на каждом этапе развития человечества определённое, дифференцированное ¹), соответствующее конкретно-историческим социальным условиям духовное (интеллектуальное, эмоциональное, нравственное) формирование людей, как деятельных членов общества, и удовлетворение их духовных потребностей“.

На наш взгляд, в этом определении базовым понятием является „духовная ценность“. В соответствии с этим же определением, под духовными ценностями мы понимаем то, с помощью чего удовлетворяются духовные потребности человека и общества. Внимательное изучение различных духовных ценностей приводит к убеждению, что все они — разнообразные формы знания, то есть опыт человека (= человечества), представленный в различных системах знаков. При этом подчёркиваю, что имею в виду такое широкое понимание знака, в соответствии с которым им может быть и слово, и картина, и памятник, и музыкальное произведение, и архитектурный ансамбль, и многое другое, и даже сам человек. Опыт же как таковой — всегда плод решения проблем личного существования, а значит — плод субъект-объектных отношений, поэтому в нём, и соответственно в знании, можно выделить, разумеется с известной долей условности, три больших пласта:

1. Знание объективной реальности (включая самого человека и объект-объектные связи во всей их полноте);
2. Знание субъект-объектного взаимодействия;
3. Знание субъектом самого себя: знание, в котором отражён опыт решения личностной проблематики.

Исторически знание объективной реальности обернулось, в частности, наукой — научным знанием во всём его современном многообразии. К этому же пласту культуры относится и многообразное ненаучное знание об объективной реальности, то есть знание, представленное в иных (ненаучных) системах знаков.

Знание субъект-объектного взаимодействия обернулось исторически „веером“ гуманитарных наук, разнообразными научными и ненаучными системами обучения, воспитания, саморегуляции и других видов практики.

Опыт решения личностной проблематики исторически обернулся разнообразными институтами наставничества, духовными учениями, искусством... Именно для феноменов этого пласта мы предложили в своё время термин психическая культура (далее — ПК).

Подобное понимание ПК предполагает её особое место и особую роль в структуре культуры. Нет безличной науки, нет безличного искусства, нет безличной практики, поэтому ПК является не только системообразующей, но и в принципе фундаментальной (= основополагающей) подсистемой культуры.

Культуру, в структуре которой психическая культура занимает действительно фундаментальное положение, мы называем Ψ -культурой (это следует иметь в виду в плане дальнейшего изложения). Примерами Ψ-культуры могут служить многочисленные религиозные культуры, в основе каждой из которых лежит то или иное духовное учение. Таковы: христианская культура, исламская, буддийская и многие другие.

Вообще же центром любой Ψ-культуры всегда является та или иная система решений личностной проблематики, то есть та или иная психическая культура.

2. Важнейшие особенности ПК

ПК, как подсистема культуры, имеет ряд важных особенностей, которые должны быть хорошо поняты. При этом первое, что бросается в глаза, — невербализуемость ² (иногда принципиальная) значительного числа решений личностной проблематики: зачастую единствен­ным знаком такого опыта является только сам человек — носитель этого опыта. Передать подобный опыт — значит выступить в роли духовного наставника. Следовательно, ПК — всегда институт духовного наставничества. Не понимать естественного происхождения духов­ного наставничества и выступать против него — значит губить ПК, а вместе с ней и саму культуру...!)

Другая важная особенность ПК — её резко выраженный конкретно-исторический характер: ПК — опыт решения личностной проблематики, а это всегда здесь и сейчас. Поэтому системы ПК, созданные в другие исторические эпохи или на другой этно-социальной почве, как правило, неуместны здесь и сейчас. Попытки освоения таких систем почти неизбежно оборачиваются для потребителя его социальной дезадаптацией ³.

Это не означает, разумеется, что чужой опыт должен быть полностью отброшен: речь идёт о невозможности импорта целостных систем ПК, что вовсе не исключает возможности использования тех частных решений, которые могут быть полезны любому человеку, вне зависимости от его конкретно-исторического и этно-социального статуса. Поэтому мы тщательно изучаем существующие системы ПК с целью восприятия из них приемлемого здесь и сейчас. Это тот опыт, который одинаков во всех системах ПК во все времена и у всех народов.

Ещё одна особенность ПК заслуживает пристального внимания — её конкретно-групповой, или даже конкретно-личный характер. Дело в том, что каждый из нас серьёзно отличается от каждого...

И если такое отличие существенно, то опыт одного едва ли будет полезен другому в плане решения его личной (и личностной) проблематики. На сей день мы убеждены в существовании достаточно ясно очерченных отличных друг от друга групп людей, каждая из которых при этом внутренне довольно однородна и потому претендует на свой путь в Мире, на свой вариант ПК⁴.

3. Социальный заказ на отечественный современный вариант ПК

Чтобы убедиться в его существовании, надо обратить внимание на факты, которые в этом плане представляют особый интерес. Я имею в виду следующее: значительная распространённость, особенно среди интеллигенции, увлечения древними восточными духовными учениями (дзен-буддизм, йога и т. п.), религиозными учениями, современными западными духовными учениями; чрезвычайная распространённость алкоголизма, быстрый рост наркомании, победное шествие оболванивающей эстрады. Согласно нашему пониманию, эти последние, в сущности, тоже являются вариантами психической культуры: с помощью алкоголя, наркоти­ков, наркотизирующей эстрады человек иллюзорно решает ряд значимых личных и личностных проблем.

В целом же распространённость всех названных явлений свидетельствует о явной недостаточности современной отечественной ПК. Подрастающему поколению негде и не у кого получить удовлетворительное наставление, а потому взоры его обращены либо в прошлое, либо на мировой рынок духовных ценностей, либо на суррогат-культуры (алкогольно-наркотическая культура, оболванивающая эстрада и т. п.).

Такое положение сейчас тревожит уже многих! Более того, в связи с намерением осуществить перестройку всей системы нашего общества первоочередной задачей представляется активизация так называемого „человеческого фактора“. Перестройка — запрос на целостную личность с активной жизненной позицией, но, как явствует из уже сказанного, целостная личность появляется там, где успешно решается личностная проблематика. Следовательно, „перестройка“ — запрос на ПК, а она пока очевидно недостаточна... При этом резонно появляется вопрос: почему сложилось такое положение?

Для того чтобы осветить некоторые моменты, имеющие отношение к его происхождению, необходимо вкратце остановиться на взаимоотношениях активных сторон духовного производства, коими в общем виде являются:

• производители духовных ценностей;
• посредники-распространители духовных ценностей;
• потребители духовных ценностей.

В малочисленных сообществах нет нужды в посредниках-распространителях, имеет место динамическая регуляция духовного производства на основе непосредственных рыночных отношений производителей и потребителей. При этом, говоря словами М. Б. Ешич, „если духовное производство представляет собой экстериоризацию⁵ и объективацию индивидуального и социально-группового опыта (результатов духовного освоения действительности), то потребление его продуктов является противоположным процессом, когда объективированные чужие результаты духовного освоения действительности усваиваются отдельными людьми, социальными группами и синтезируются с собствен­ным опытом, приобретённым в жизненной практике“ (Указ. соч., стр. 15).

Свободный, рыночный характер духовного производства простых сообществ обеспечивает ему достаточную сбалансированность: соответствие совокупного духовного продукта духовным потребностям совокупного потребителя; здесь в роли заказчика-потребителя может выступать и выступает как каждый член сообщества, так и всё оно в целом.

В больших сообществах непосредственный контакт потребителя с производителем затруднён, появляется нужда в посредниках. Роль этого звена системы духовного производства в современных сообществах чрезвычайно серьёзна, что легко понять, если иметь в виду зависимость системы заказа-распространения, в которой она неизбежно находится, от интересов господствующего класса или группы. Здесь заказчиком духовного производства является не совокупный потребитель, а те, кто контролирует систему заказа-распространения.

Господствующая же группа (класс) всегда заинтересована в воспроизводстве общественных отношений, которые обеспечивают ей господство.

Как следствие, во всех развитых сообществах акцент в духовном производстве неизбежно смещён на удовлетворение духовных потребностей господствующего класса (= группы) и связанного с ним государственного аппарата.

Все остальные потребители вынуждены потреблять не то, что нужно им, а то, что предлагает система распространения духовных ценностей данного сообщества. Она же предлагает всегда лишь то, что гарантирует воспроизводство существующих общественных отношений (вспомните, что духовное производство обеспечивает духовное формирование людей!). Поэтому в современных обширных сообществах практически неизбежен определённый дисбаланс в отношениях производства и потребления духовных ценностей: значительная часть населения вынуждена довольствоваться суррогат-культурой, а значительная часть производителей духовных ценностей вынуждена влачить нищенское существование, ибо то, что они способны создать, не находит потребителя, а вернее, не доходит до него.

Мне возразят, что это, может быть, справедливо для буржуазных обществ и вообще обществ с классовым антагонизмом⁶, но несправедливо для нас. Я же склонен сомневаться насчёт справедливости подобных возражений: — слишком хорошо известны творческие и жизненные трагедии А. Ахматовой, М. Булгакова и целой плеяды замечательных деятелей отечественной культуры. А сколько бардов и художников до сих пор числятся в истопниках, лифтёрах и т. п.? Нет, не всё ладно в системе нашего духовного производства!

Итак, как получилось то, что получилось? Думается, дело здесь в исторических коллизиях⁷ диктатуры пролетариата... Сразу после революции и гражданской войны новое государство было вынуждено решать чрезвычайно сложную задачу выживания страны в условиях враждебного внешнего окружения и полной внутренней хозяйственной разрухи. Ленин полагал, что это можно было сделать с помощью НЭПа; по мнению Сталина — с помощью жёсткой централизации и всесторонней диктатуры, способной обеспечить быстрое восстановление хозяйства и военное могущество. Поэтому-то вскоре после смерти Ленина пафос „революционной самоотверженности“ стал требованием культуры: интересы личности были принесены в жертву государству.

Общественному производству тех лет нужен был не гармонично развитый человек, не личность, а человек, способный эффективно функционировать в современном производстве. Производство и воспроизводство такого человека (функ­ционера) стало главной задачей всей нашей культуры. Можно сказать иначе: наша культура была вынуждена обслуживать главным образом государственные интересы — „духовные потребности общества“, и за этой целью померкла другая цель — обеспечить формирование гармонично развитой личности и удовлетворение её духовных интересов.

Такое положение имело место до последнего времени, когда оказалась очевидной необходимость полной перестройки всей общественной системы. И если культура как таковая отворачивалась от человека и его личностных проблем, то что говорить о ПК, которая не развивалась вообще! Именно поэтому „перестройка“, мне думается, — запрос на психическую культуру.

Ещё один штрих к нынешней ситуации: наша культура по указанным причинам не только производила всевозможных функционеров, но и в плане удовлетворения их духовных интересов ориентировалась по тем же причинам на усреднённого обезличенного потребителя. Можно сказать иначе: наше духовное производство гарантировало такой продукт, который мог и должен был удовлетворить потребности лишь среднего потребителя.

Однако мы живём „не на Луне“, а потому формирование духовных потребностей и наших граждан осуществляется под воздействием образцов мировой культуры, которая по своей природе весьма плюралистична⁸. В такой ситуации неизбежно противоречие между плюралистическими интересами населения и производством, которое нацелено на удовлетворение средних абстрактных потребностей. Неспособность отечественного производства обеспечить достаточно разнообразный продукт оборачивается погоней потребителей за импортными товарами материального и духовного производства. А потребление духовной продукции иной этно-социальной общности предопределяет известную социальную дезадаптацию её отечественных потребителей... Всё это особенно касается психической культуры.

Вот почему среди прочего мы ставим себе задачу — создание отечественного современного варианта психической культуры, который мог бы лечь в основу грядущей Ψ-культуры...

В решении этой задачи мы исходим из принципа аутентичности, принципа соответствия самому себе, что обусловлено ясным пониманием конкретного характера личностной проблематики при заметном различии отдельных человеческих групп. Этот принцип предполагает культурный плюрализм, а необходимость последнего вытекает из всего ранее сказанного об особенностях психической культуры. Мы представляем себе возможность создания отечественного современного плюралистического варианта психической культуры на пути всестороннего личного самоопределения разнообразных групп населения. При этом под самоопределением понимается преодоление противоречий личного существования. Опыт такого самоопределения положен в основу нашего плюралистического варианта ПК. Клуб — творческая лаборатория, в которой опыт всестороннего личного самоопределения каждого соотносится с аналогич­ным опытом всех и таким образом превращается в полезное наставление для тех, кто придёт к нам позже. Отсюда должна быть понятна и наша постоянная заинтересованность в притоке новых лиц. На сей день уже много сделано, но предстоит сделать гораздо больше (невероятное!): клуб должен превратиться в ОБЩЕСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ПСИХИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ.

1) Дифференцированный (от лат. differentia — разность) — различный, неодинаковый при разных условиях.

2) Невозможность облечь в слова (от лат. verbum — слово, verbalis — словесный).

3) От фр. dys (греч. dys..., лат. dis...) (приставка, означающая прекращение, уничтожение или отсутствие чего-либо) и лат. adaptatio — приспособление.

4) Свой вариант ПК) Здесь имелись в виду генотипические классы

5)  Экстериоризация (от лат. exterior — внешний) — переход изнутри вовне. Психологическое понятие, означающее переход действий из внутренней, свёрнутой формы в форму развёрнутого действия. Противоположность — интериоризация.

6) (см. стр. 122–133 и соответствующие разделы VII главы).

7) Антагонизм (от греч. Ανταγωνισμα — борьба) — непримиримое противоречие, характеризующееся острой борьбой противоположных сил, тенденций.

8) Неоднородна, разнообразна по своему происхождению и направленности (от лат. pluralis — множественный).